О потенциальном расширении правительственной коалиции, о том, на каких условиях это может произойти, об ультиматумах премьера, безнадежно слабых министрах и тех нюансах президентских выборов, о которых мы не знали, Neatkarīgā беседует с председателем парламентской фракции Союза зеленых и крестьян Викторсом Валайнисом.
«Новое Единство» уже обратилось к Союзу зеленых и крестьян с приглашением войти в состав новой расширенной коалиции?
В настоящее время мы просто наблюдаем за тем, что происходит, через прессу. Официальных приглашений не было.
Не шла ли об этом речь на переговорах перед избранием нового президента страны? Почему тогда Союз зеленых и крестьян голосовал за Эдгарса Ринкевичса?
Все очень переоценили требования Союза зеленых и крестьян. Мы не та политическая сила, для которой решающими являются какие-то должности. Для нас это второстепенный вопрос.
Чего же вы вообще хотите, участвуя в политике?
Для нас первое и главное — что мы вместе с другими партиями можем сделать, чтобы вырваться из той стагнации, в которой сейчас оказалась Латвия. Что нужно сделать, чтобы сократить очереди к врачам, чтобы в долгосрочной перспективе решить проблемы здравоохранения, вопросы доступности рабочей силы. Это является нашей целью, а не простой дележ кресел. Я не отрицаю, что в рамках этого процесса были разговоры и о распределении кресел, но не с «Новым Единством». Эти разговоры велись с другими политиками. Но они допустили большую ошибку, это было не то, чего Союз зеленых и крестьян ожидал от этих переговоров.
Премьер Кришьянис Кариньш, говоря об условиях расширения коалиции, почти ультимативно подчеркивает, что надо как можно быстрее решить четыре вопроса. Это котировка акций госкомпаний на бирже, или, другими словами, их приватизация; ратификация Стамбульской конвенции; принятие Закона о гражданском союзе, а также упрощение процедуры привлечения иностранной рабочей силы. Вы готовы все это поддержать?
Мы не можем рассматривать эти вопросы вне более широкого контекста. На наш взгляд, это далеко не единственные проблемы, над которыми правительство должно работать. Я бы, скорее, назвал приоритетными, например, такие вопросы, как долгосрочное финансирование здравоохранения или инвестиции в развитие регионов. Если же мы говорим о названных премьером блоках вопросов, то решение о котировке акций госкомпаний на бирже правительство Кариньша в виде информационного доклада, по сути, уже приняло.
Мы можем говорить о том, как улучшить эту ситуацию, включиться в профессиональный диалог о том, что и как нужно делать. Это не запретная тема, но у нас есть свое видение. И вопрос состоит в том, сможем ли мы найти общий знаментатель с «Новым Единством». Мы видим, что по отношению к некоторым обществам капитала это необходимо делать. Так, например, для развития совместного предприятия Latvenergo и Latvijas valsts meži — Latvijas vējа parki, было бы важно привлечь капитал, чтобы этот проект не ложился только на плечи латвийских налогоплательщиков.
Но есть темы, о которых мы не готовы дискутировать. В свое время жители Латвии на референдуме приняли решение о том, что предприятие Latvenergo не будет приватизировано. Но если говорить в целом — с точки зрения хорошего управления, то следует признать, что у котирующихся на бирже предприятий принципы управления намного более ясные и профессиональные, чем сейчас на наших госпредприятиях. Так что мы не возражаем против анализа этого вопроса, но у нас есть свое видение, как лучше привлечь финансирование. В том числе используя ресурсы жителей и предприятий Латвии, дав им возможность сделать выгодные вложения.
Следует ли быстро ратифицировать Стамбульскую конвенцию?
Этот вопрос нужно рассматривать в контексте с принятым Европейским Союзом решением о присоединении к конвенции, понимая, что это означает для Латвии. Мы готовы обсуждать его, у нас есть свое видение того, каким образом сделать этот документ более ясным. Мы были бы готовы к такому обсуждению, потому что жизнь показывает, что насилие по отношению к женщинам для Латвии является проблемой. Последние случаи были очень громкими, и это заставляет нас задуматься, не следует ли предпринимать какие-то более решительные шаги. Но, конечно, все нужно тщательно проанализировать и принять документ в такой форме, чтобы в нем речь действительно шла о борьбе с насилием по отношению к женщинам, а не о чем-то гораздо более широком. По этому вопросу у нас во фракции существуют разные мнения, но я думаю, что путем тщательного анализа ситуации мы придем к единому мнению.
Фракция Союза зеленых и крестьян в Сейме голосовала против Закона о гражданском союзе. Вы собираетесь изменить свою позицию?
Нет, в этом вопросе мы свою позицию менять не собираемся. Другое дело — если поступают какие-то новые предложения, предлагаются решения. Направление, к которому, на мой взгляд, стоит привлечь внимание, — это судебная практика, которая в этих вопросах уже сложилась. Сейчас суды очень загружены, рассматривая эти дела, и стоило бы подумать о каких-то юридических решениях, которые могли бы освободить суды от этой нагрузки. Что же касается проекта Закона о гражданском союзе в том виде, в каком он ранее был представлен, то наше мнение абсолютно не изменилось.
Будете ли выступать за введение налога солидарности для банков и энергопредприятий?
Да, конечно, мы сами уже выступали с таким предложением в Сейме. И это один из тех вопросов, где надо действовать быстро. Мы просто не можем игнорировать тот факт, что объем банковского кредитования в Латвии составляет 30% от ВВП, а например в Литве — 80% от ВВП. И мы позволяем банкам продолжать зарабатывать. Здесь решения должны быть приняты быстро, потому что очевидно, что метод переговоров и убеждений не работает.
Может ли, на ваш взгляд, потенциальная большая коалиция из пяти партий улучшить работу правительства, вырвать его из стагнации? Или наоборот — взаимные противоречия и идеологические различия, скорее, станут ее тормозом?
Нынешняя коалиция базируется на различных политических и идеологических линиях, но не на делах. Если бы коалиция была создана на основе соглашения о тех делах, которые всем вместе надо сделать, это заставило бы всех работать. Если бы все партнеры по коалиции понимали, что их можно заменить, это только способствовало бы процессу. В нынешней ситуации, когда проведены различные идеологические линии, очень сложно заменить слабых министров. И в результате у нас имеется целый ряд слабых министров, которые не могут предъявить никаких достижений, никакой добавленной стоимости. Они просто занимают эти должности, будучи не в состоянии решать проблемы отрасли, или занимаются решением проблем третьего или четвертого ряда. В результате правительство становится стагнирующим, недееспособным.
Если мы создадим коалицию из пяти партий, то будет существовать взаимная конкуренция. И Национальное объединение, и «Объединенный список» сейчас распространяют все эти сплетни и слухи только для того, чтобы сохранить статус-кво, теплые места. Тут можно упомянуть хотя бы утверждение Национального объединения о том, то они не будут работать с «Прогрессивными», потому что у них разные идеологические установки. Тут я могу задать им вопрос: чем отличаются идеологические установки «Прогрессивных» и «Нового Единства»? Практически ничем.
Как вы интерпретируете установку «Нового времени», что нельзя работать вместе с находящимися под санкциями лицами? Означает ли это, что Айварс Лембергс не участвует в заседаниях коалиции или что-то еще?
Мы видим, что, например, лидеры того же Национального объединения спокойно встречаются с лицами, находящимися под санкциями. И это не было проблемой для продолжения работы в коалиции. Так что если бы мы начали анализировать, где и с какими людьми встречаются, например, представители «Объединенного списка» или Национального объединения, или того же «Нового Единства», у нас мурашки начали бы бегать по коже, и мы бы не знали, куда деваться от стыда.
И поэтому мы поддерживаем принцип — сотрудничество между партиями происходит только при посредничестве избранных политиков. Каждый может проследить, как происходит принятие решений в Союзе зеленых и крестьян — кто входит в состав правления, кто входит в состав фракции. То, как мы до сих пор работали и какие решения принимали, объективно не позволяет бросить тень на Союз зеленых и крестьян. Все тени сомнения на нас бросают только с целью удержаться у власти. Контакты Национального объединения с лицами, находящимися под санкциями, являются ярким примером бессмысленности таких речей. И тут возникает вопрос, была ли настоящей целью этих контактов выставка фарфора или же выборы президента страны? По крайней мере, на уровне слухов говорили, что спектр этих разговоров был гораздо шире, это были не просто фарфоровые изделия.
Вы хотите сказать, что Национальное объединение обратилось к Петру Авену, чтобы заручиться поддержкой для переизбрания Эгилса Левитса?
Тот, кто встречался, был одним из лидеров Национального объединения. Эгилс Хелманис — это не какой-нибудь рядовой член парии. И мы сейчас видим, что Национальное объединение очень сильно защищает этого лидера. У меня есть сильные сомнения по поводу того, каким было содержание этих разговоров. В политических кулуарах ходят слухи, что поддержки для Эгилса Левитса никто не искал, а речь шла об избрании Улдиса Пиленса.
